Выдержка из работы:
Некоторые тезисы из работы по теме Взаимодействие французской и русской литературы первой трети 19 века
Время рождения Пушкина, грань двух столетий, — своеобразный «пик» почитания культуры Франции в двуязычной дворянской России. Время рождения Лермонтова, после Отечественной войны, — эпоха острой неприязни ко всему французскому и резкого неприятия любых форм галломании. Разделяющие двух поэтов пятнадцать лет, секунда в истории, в данном случае — качественная смена времен. Эпоха творческого созревания младшего поэта — постдекабристская, то есть, по сравнению с пушкинской, кардинально иная.
Значение для Пушкина французского психологического романа конца XVIII - начала XIX в. не исчерпывается традиционными формами литературной связи (усвоение, полемика, отталкивание) и выходит за привычные рамки воздействия одной национальной литературы на другую. Нетривиальный характер усвоения Пушкиным французской романной традиции обусловлен исключительной ролью литературного быта в культурной жизни России его времени и тем особым местом, которое занимает в художественном мире Пушкина творческое игровое поведение.
Наибольший интерес в этом отношении представляют четыре французских романа: Опасные связи Шодерло де Лакло, Фоблас Луве де Кувре, Валери Юлианы Крюденер, Адольф Бенжамена Констана. Эти произведения, глубоко различные по духу, направлению, форме, авторской позиции и эстетической ценности, имели, однако, одну общую черту, весьма важную для восприятия построенной по ним «игры» - исключительную популярность. В те времена Опасные связи, Фоблас, Валери, Адольф были знакомы всем. Тот, кто их не читал, знал о них понаслышке. О них спорили, они определяли в чем-то читательские вкусы эпохи, упоминания о них в литературе приобретали характерологическую функцию. Герои этих романов воспринимались как типы, лица нарицательные, их имена становились символом определенной этической позиции, неким эталоном нравственности. С этой точки зрения названные произведения можно рассматривать как единый текст.
Из достижений их авторов, усвоивших, кстати сказать, лучшие традиции французской психологической прозы (Ларошфуко, Лафайет, Прево, Мариво, Кребийон-сын, Мармонтель, Руссо), взятые в совокупности, эти самостоятельные произведения разных жанров в своем единстве как бы образуют новый текст. Его прочтение позволяет по-новому осмыслить детали художественного творчества Пушкина и дать новую интерпретацию казалось бы, уже известным фактам. Независимо от того, представлял ли французский роман сложное сочетание сентиментализма, литературного рококо и просветительского реализма (Опасные связи), был ли он образцом неоруссоистского сентиментализма (Валери), «аналитическим» романом предромантизма (Адольф) или произведением массовой литературы (Фоблас), у Пушкина он находит отзвук в «игровом» ключе, своеобразно «разыгрывается» поэтом в жизни и, переплавленный фантазией художника, так или иначе отражается в его творчестве.